1.  

                                        Содержание

    

    

    

   1.Введение ….………………………………………………………….   4-8

   2.Гл.1 Понятие преступления  ……………………………………….  9-46                                                  

            а. Родовая и видовая специфика понятия преступления

            б. Внешняя и внутренняя специфика понятия преступления

            в. Обьективные и субьективные признаки

            г. Материальные и формальные признаки

            д. Малозначительные деяния

   3.Гл.2 Признаки   преступления ……………………………………..47-62                                                                                   

            а. Общественная опасность

            б. Уголовная противоправность 

            в. Виновность

            г. Наказуемость

            д. Аморальность

    

   4.Заключение ………………………………………………………….63-66

   5.Список используемой литературы ……………………………….. 67-68

    

    

    

    

    

    

    

    

    

    

    

    

    

    

   1. Введение

    

   «Преступление есть самый характеристичный,

   бесспорный и для всех обязательный симптом

   общественного расстройства или неустройства».

   (Н. Михайловский)[1]

     Историческая действительность на протяжении многих столетий создавала уголовно-правовой механизм, основанный на учете не только вековых (исторических, национальных, этнических, территориальных, культурных и т. д.) традиций, но и профессиональных стилевых оттенков проблем криминального характера, возникающих в каждом историческом срезе. Из отдельных фрагментов обычного (неписаного) права и права писаного мучительно, но неуклонно формировалась устойчивая правовая отрасль, включающая разнородные (что было специфично для ранних эпох) по смыслу и вместе с тем однозначные по своим функциональным целям предписания.

   Как известно, первоначально уголовно-правовые нормы не выделялись из общей массы правовых дефиниций. Древние источники права в большинстве своем содержали определенный набор статей, совокупность которых способствовала необходимо достаточной урегулированности всего массива отношений между людьми в определенный исторический период.

   Однако со временем все расширяющаяся и возрастающая в своей динамике криминальная сфера общественной жизни поставила на повестку дня необходимость создания специфической отрасли, которая могла бы лишь ей присущими способами (приемами) «усмирять», «гасить», «сглаживать» преднамеренно или спонтанно возникающие конфликты именно преступного характера. В силу этих и других обстоятельств постепенно возникла система норм, в совокупности обозначившая содержательные и функциональные особенности уголовно-правового регулятора.

   Приведенные положения нельзя недооценивать, ибо этот регулятор выступает объективной предпосылкой потребности в такой отрасли, как уголовное право. И потому не появиться и не сформироваться она не могла. Потребность человечества в уголовно-правовом регуляторе — это своего рода приговор судьбы, рок, ибо преступления (равно как и преступность) появились задолго до того, как четко обозначилась ответная на них реакция.

   Однако, если появление уголовного права было объективно неизбежно, то его формирование несло в себе скорее субъективное стремление официального «мстителя» (в широком смысле этого слова) противопоставить преступным проявлениям целую систему защитных мер уголовно-правового характера. Но по мере того, как совершенствовалось общество в своем миропонимании, расширялись горизонты его правосознания, указанная система наполнялась не только элементами мщения преступнику (а нередко не ему одному), но и гуманистическими положениями, вносящими дух цивильности в суровые лабиринты храма Фемиды. И там, где этот цивильный дух стал нормой, законодатель начал серьезно рассуждать над созданием такой совокупности уголовно-правовых мер, которая, по словам Ж. Марата, способна не нарушать ни справедливости, ни свободы и согласовать мягкость наказания с их действенностью, а гуманизм — с безопасностью общества. Однако для законодателей многих стран и сегодня это положение остается лишь мечтой.

   Уголовное право как самостоятельная отрасль, естественно, представляет собой совокупность однородных норм. Причем эта однородность в первую очередь обусловлена их содержанием. Содержательно эти нормы сориентированы, с одной стороны, на деяние, которое (согласно действующему на данный период уголовному законодательству) признается преступлением, а с другой — на правоприменителя, который обязан оценивать совершенное деяние как преступное только в соответствии с требованиями уголовного закона и на основании его. Кроме того, однородность норм выражается и в их общей функциональной направленности. В конечном счете эти нормы предназначены воздействовать на взаимоотношения людей друг с другом, на их отношения с государством (в лице соответствующих органов) в случае совершения преступного акта; предотвращать подобные деяния в последующем.

   Известно, что необходимость существования уголовного права осознается, а тем более воспринимается далеко не всеми членами общества. Однако от этого оно не утрачивает своей социальной ценности. Как раз наоборот, уголовное право утратило бы свою основную цель, если бы ориентировалось только на принцип добровольности исполнения. Требование здесь немыслимо без принудительного элемента, гарантом которого выступает государство. Принудительность уголовно-правовых норм должна быть в равной степени применима ко всем, кто совершит преступление. В определенной степени именно этим обусловлен общеобязательный характер норм уголовного права.

   Общеобязательность уголовно-правовых норм предполагает, с одной стороны, что каждый, совершивший преступление, обязан претерпеть воздействие на себе уголовной ответственности, а с другой — что правоприменитель в этом случае обязан (а не имеет право) использовать уголовно-правовые нормы.

   Принудительность норм уголовного права, сопряженная с их общеобязательностью, предполагает свойство двоякого рода: во-первых, защитить потерпевшего (обиженного), т. е. восстановить или компенсировать его права и интересы, нарушенные преступлением; во-вторых, образумить преступника (обидчика), т. е. принудить его к претерпеванию тех нежелательных последствий, которые он должен (по обязанности, добровольно на себя возложенной фактом совершения преступления) понести. Иными словами, механизм уголовно-правовой защиты интересов общества от преступных посягательств есть своего рода удовлетворение потребностей каждого человека и всех людей вместе в безопасных условиях их бытия. Если право вообще и уголовное в том числе не удовлетворяет эти потребности (независимо от причин), то оно как социальный регулятор утрачивает свои нравственные и фактические позиции и теряет авторитет среди населения, превращаясь в балласт. Удовлетворение же указанных потребностей как бы подключает уголовное право к живительным социальным источникам, подпитывающим и утверждающим его как необходимый и достаточно эффективный государственно-правовой регулятор отношений между людьми.

   Самостоятельность уголовного права не страдает оттого, что оно оказывается включенным в систему других общественных регуляторов. Только в совокупном их взаимодействии уголовное право и может проявлять свою самостоятельность. Вне системы оно становится зловещим придатком криминально-правовой стихии. Автономность уголовного права позволяет установить совокупность признаков, с помощью которых то или иное порицаемое деяние признается преступным в силу того, что угрожает нормальному развитию или даже существованию той или иной сферы человеческого общественного или государственного бытия, т. е. становится общественно опасным.

   Любое посягательство на субъект общественных отношений, морально одобряемых и нормативно урегулированных, представляет определенную опасность. Однако характер и степень этой опасности могут быть различными. Соответственно формы официальной реакции должны быть адекватны опасности такого посягательства. В одних случаях государство (законодатель) ограничивается мерами по восстановлению нарушенных законных прав потерпевшего, если речь идет о нарушении его имущественных прав, способных к восстановлению (гражданско-правовое воздействие); в других к нарушителю могут быть применены меры дисциплинарного или административного воздействия. При более опасных посягательствах действуют уголовно-правовые предписания, предполагающие уголовную ответственность.

   Исходя из изложенного, можно сделать заключение, что уголовное право устанавливает, прежде всего, основание и пределы уголовной ответственности за те деяния, которые признаются преступлениями, и предусматривает возможность применения к виновному определенного наказания. Данное заключение подводит к логическому выводу о том, что уголовное право регулирует и случаи освобождения (при наличии законных на то оснований) от уголовной ответственности.

   Бесспорным в этой связи является утверждение, что нормы уголовного права устанавливаются только государством в лице его законодательного органа.

    

    

    

    

    

    

    

    

    

    

    

    

   2. Понятие преступления

   «Преступление творит умысел, а не случайность»

   (А. Ришелье)2

   Преступление - историческое явление, оно возникло вместе с расколом человеческого общества на богатых и бедных, т.е., как считают материалисты, оно обусловлено и зависит от материальных условий жизни общества. Идеалисты считают преступление биологическим явлением, подобно болезни, смерти, рождению, т.е. его причины ищут в самой природе человека, обьявляют его вечным спутником человеческого общества. Для правильного понимания сущности преступления, по видимому, следует принимать во внимание и то и другое, и еще много других учений, включая Чезаре Ломброзо с его антропологической школой, считающего « прирожденного преступника фатально обреченным на совершение преступления». Рассматривать преступление только с классовых позиций, как это делала марксистско-ленинская идеология, будет глубоко ошибочно. Социальные корни преступности уходят в глубь веков истории человечества и повидимому, есть вечный спутник, рост или спад  которого зависит от улучшения или ухудшения жизни людей.

   Одна из давних традиций правотворчества определение в уголовном законе понятия преступления: - «Преступлением признается виновно совершенное общественно опасное деяние, запрещенное настоящим Кодексом под угрозой наказания».3 Полагая, что данное определение содержит четыре наиболее актуальных типа взаимосвязи (родовой и видовой, внешний и внутренний, объективный и субъективный, материальный и формальный), каждый из которых так или иначе раскрывает содержание и соотношение признаков понятия преступления, остановимся на них отдельно.

   Если обратиться к источникам права Х — XVII вв., то в них трудно найти термин, который бы охватывал все наказуемые формы поведения. Древнерусское право, нередко использовало слово «обида», но было бы неверно считать, что оно подразумевало любое наказуемое действие, т. е. имело значение родового понятия: «Аще ли перст утнеть который любо, 3 гривны за обиду»4. Аналогичное нужно сказать и о терминах «лихое дело», «злое дело»: «А убьют кого крестианина на поле... в лихом деле, и дадут того крестианина за государя его...»,5 «Будет кто каким умышленьем мыслить на государьское здоровье злое дело...»6. Вместе с тем уже в средневековых уставах и уставных грамотах начинают употребляться словосочетания типа: «кто преступит сии правила» (Устав князя Владимира Святославича. Синодальная редакция), «а кто уставление мое порушит» (Устав князя Ярослава Мудрого. Краткая редакция), «а ще кто устав мой и уставление мое порушит» (Устав князя Ярослава Мудрого. Пространная редакция), «а кто иметь преступати сия правила» (Устав великого князя Всеволода) и т. д. Надо полагать, именно на основе такого рода словосочетаний (заключительная часть княжеских уставов) возникает и широко распространяется во времени Петра I обобщающий термин «преступление», с которым стали связывать всякое уголовно наказуемое поведение. Этимология данного термина (сходная, кстати, с происхождением соответствующих слов в английском и французском языке - crime, в немецком - Verbrecher, в испанском - delitos и т. д.), характеризуемая в литературе обычно как выход за кон, какие-либо границы, пределы, обусловила появление взглядов на преступления как на некоторого рода нарушения (воли, закона, права в объективном и субъективном смысле и т. п.), что и отразилось в одной из первых законодательных формулировок: «Всякое нарушение закона, через которое посягается на неприкосновенность прав власти верховной или установленных ею властей, или же на права или безопасность общества или частных лиц, есть преступление» (ст. 1 Уложения о наказаниях уголовных и исправительных в редакции 1845 г.). Однако уже в следующей редакции (1885 г.) Уложения в нарушении чего-либо стали усматривать не родовое понятие преступления, а один из его обязательных признаков: «Преступлением или проступком признается как самое противозаконное деяние, так и неисполнение того, что под страхом наказания законом предписано». Если не считать Руководящих начал 1919г., где в преступлении усматривалось «нарушение порядка общественных отношений», то такое смещение акцента в родовой характеристике преступления можно считать традиционным и для советских уголовных кодексов, в которых первоначально определение преступления непосредственно связывалось с совершением действия или бездействия, а с принятием в 1960 г. УК РСФСР - с деянием как таковым: «Преступлением признается предусмотренное уголовным законом общественно опасное деяние (действие или бездействие), посягающее на общественный строй СССР, его политическую и экономическую системы, личность, политические, трудовые, имущественные и другие права и свободы граждан, все формы собственности, а равно иное, посягающее на социалистический правопорядок общественно опасное деяние, предусмотренное уголовным законом».7 При этом в последнем случае специально пояснялся его смысл, в соответствии с которым деянием считалось совершенное лицом действие или бездействие».8 Вновь принятый УК отказался от такого рода пояснений, но в части решения интересующего нас вопроса сохранил преемственность, ибо дает основание констатировать: деяние — родовая, а виновность и запрещенность этого деяния под угрозой наказания — видовая специфика понятия преступления.

   Аналогичного рода представления о взаимосвязи родовой и видовой специфики понятия преступления с давних пор господствуют и в отечественной уголовно-правовой науке. Вместе с тем высказывались и несколько другие мнения. Предлагалось усматривать в преступлении, например, не деяние как таковое, а действие и бездействие: «Согласно грамматическому толкованию термин «деяние» надлежит понимать как родовое понятие действия или бездействия. Однако, такое грамматическое толкование не согласуется с систематическим: обращение к нормам Особенной части уголовных кодексов союзных республик показывает, что термин «преступное деяние» включает не только действие или бездействие, но и преступные последствия».9 Сравнительно чаще, однако, на роль родового понятия выдвигался термин «посягательство», но с разными, порой противоположными мотивировками. Так, желая акцентировать в преступлении его способность не только причинять, но и создавать угрозу причинения вреда, В. Д. Спасович (Учебник по уголовному праву. 1863г.) отдавал предпочтение данному термину потому, что им охватываются «и совершенные правонарушения, и покушения на правонарушения, и даже приготовления к правонарушениям».10 Иные теоретики уголовного права отстаивают мысль, что в действительности нет преступлений, которые не повлекли за собой реального вреда: «Посягательство немыслимо без нанесения ущерба... В этой связи нам представляется более правильным определять преступление не как действие или бездействие, лишь направленное на причинение вреда правоохраняемым объектам (это характеристика лишь преступного действия), а как общественно опасное посягательство на общественные отношения»11.

   Приведу и другой пример весьма неоднозначной интерпретации термина «посягательство». Считая, что преступление есть «предусмотренное уголовным законом общественно опасное посягательство на общественные отношения, виновно совершенное вменяемым лицом, достигшим возраста уголовной ответственности», М. П. Карпушин и В. И. Курлянский отмечали: «Можно было бы определить преступление как общественно опасное деяние. Однако общественно опасное деяние (объективно опасное) может совершить и невменяемый человек, и малолетний. Термин «посягательство»... более полно подчеркивает и объективную и субъективную общественную опасность».12 Как раз иной смысл имел в виду Я.С.Таганцев, полагая, что данный термин охватывает внешнюю сторону преступления, сам факт его совершения. «Вместе с тем, - полагал он, - так как нарушение интереса, охраняемого нормами, возможно и со стороны сил природы, и со стороны лица, не обладающего разумом, малолетнего и т. д., а между тем преступное нарушение норм предполагает наличность вины, то... его можно было бы оттенить в самом определении преступления словом «деяние» в противоположность делу, факту»13.

   Констатируя в конечном счете наличие в отечественной литературе в рассматриваемом нами аспекте нескольких вариантов истолкования понятия преступления с точки зрения используемого в нем родового понятия и то, что в новом УК за основу было взято наиболее распространенное, традиционное решение вопроса, обратим внимание и на разработанную в теории уголовного права концепцию, согласно которой преступление есть определенного рода отношение между людьми. К сожалению, в этой связи каких-либо новых дефиниций преступления пока еще не предлагалось. Более того, авторы разошлись во мнениях о возможности признания такого отношения общественным. В отличие от тех, кто положительно решает этот вопрос и характеризирует данное отношение как аномальное, антисоциальное, антагонистическое, конфликтное, криминальное и т. п., некоторые авторы настаивают на необходимости разграничить общественные отношения и индивидуальные, межличностные связи. Полагая, что преступление есть не первое, а второе, они ссылаются на то, что: 1) общественные отношения - результат связи, «сцепления», людей; преступление не создает связи, а разрывает по крайней мере одну из многих связей человека с другими людьми; 2) общественные отношения предполагают организованность и порядок; преступление - это акт, дезорганизующий порядок, акт индивидуального произвола; 3) общественные отношения опосредуются различными социальными институтами и учреждениями; преступление остается «голым» единичным актом «изолированного индивида»; 4) общественные отношения — это отношения целостных систем, результат массовой деятельности людей, и поступок «включается» «в мир общественных отношений» тогда, когда соответствует этой деятельности; преступление - чужеродное образование, внедрившееся в ткань общественных отношений; 5) общественные отношения - результат социальной деятельности; преступление антисоциально...; 6) общественные отношения имеют известные границы (сферы действия) и определенный круг субъектов; ни отдельно взятый преступник, ни сколь угодно большая масса преступников никакой социальной общности не образуют.14

   Не разделяя последнюю позицию, в частности, потому, что ее сторонники необоснованно отождествляют общественные отношения с теми отношениями, которые в последние десятилетия все чаще и чаще именуют социальными, как раз подразумевают многие (но не все) из указанных признаков (типичность, всеобщность, институциональность и т. д.), сделаю акцент на особой актуальности трактовки понятия преступления в качестве некоторого рода отношения лица. Чем она обусловлена? Отнюдь не тем, что деяние не является обязательным для всякого преступления, но тем, что по своей природе оно есть явление не физическое, а общественное. Уголовное право, как и право вообще, имеет дело не столько с действиями людей, их поведением, поступками, сколько с отношениями между ними. Спору нет, преступление немыслимо без деяния. Но оно столь же немыслимо и без вины, нарушения прав и обязанностей, причинения или создания угрозы причинения вреда. Важно, стало быть, указать не только на то, без чего преступление не существует как таковое, но и в первую очередь на то, что объединяет все необходимые признаки, является общим для них, позволяет раскрыть взаимосвязь между ними и преступлением в целом.

   Полагая, что лишь понимание преступления в качестве отношения лица, которое при определенных условиях (признаках) приобретает характер криминального (преступного), позволяет последовательно решить эти задачи, обращу внимание на сложности, порождаемые сложившимся ныне подходом к решению вопроса о взаимосвязи родовой и видовой специфики понятия преступления. Отводя в его дефинициях деянию роль не признака, а ближайшего рода, и проявляя в этом редкое единодушие, отечественное законодательство и теория уголовного права тем самым ориентируют на то, что содержание данного термина включает в себя все составляющие преступления. В результате возникает, если так можно выразиться, предельно широкая трактовка смыслового значения термина «деяние», охватывающая внешнюю и внутреннюю стороны преступления, объект и субъект. Но существует и иная, предельно узкая трактовка, которая обнаруживается всякий раз, когда речь идет о «строении», составе преступления. При выделении в нем объекта, субъекта, субъективной и объективной сторон термин «деяние» увязывается с последним элементом, ему вольно или невольно придают значение одного из обязательных внешних признаков преступления, причем даже не всякого, а только непосредственно касающегося действия (телодвижения) и бездействия (отсутствия должного телодвижения). Сколько бы при этом ни говорилось о неразрывной связи деяния либо действия и бездействия с внутренней стороной посягательств, какие бы ограничения ни вводились (например, подчеркиванием того, что «шизофреник в уголовно-правовом смысле не действует»), суть остается одна: термин «деяние» в этих случаях охватывает собой только действие или бездействие лица и соотносится с другими элементами преступления (с субъективной стороной, объектом и т. д.) не как целое и часть, а именно как самостоятельные части некоторого целого, т. е. преступления.

   Внешняя и внутренняя специфика понятия преступления. 

   Получив фактически одновременно значение и одного из признаков преступления, и его ближайшего родового понятия, термин «деяние» вполне закономерно породил немало сложностей в трактовке его взаимосвязи, в частности, с тем, что принято именовать внутренней стороной преступления. В чем именно они состоят? Ответ на этот вопрос предполагает рассмотреть понятие преступления уже с позиций взаимосвязи его внешней и внутренней сторон (признаков, свойств).

   В настоящее время уже ни у кого не вызывает сомнения тот факт, что преступление не должно отождествляться ни с внутренним психическим отношением индивида, ни с его действием или бездействием как таковыми. Каких бы оценок, представлений, убеждений ни придерживалось лицо, какие бы намерения ни высказывало, что бы оно ни замышляло - все это взятое в отрыве от внешних, физических признаков не может объявляться преступлением. Действие или бездействие лица, если оно не является проявлением его определенного внутреннего отношения, также не дает оснований говорить о наличии преступления. Стало быть, характеризуя преступление с точки зрения специфики взаимосвязи внутренней и внешней сторон, нужно констатировать, что оно есть проявление (выражение) вовне (в действии или бездействии) определенного рода внутреннего психического (интеллектуального и волевого) отношения лица.

   
   

   [1] Э. Борохов. Энциклопедия афоризмов. 1998. Стр. 427.

    

   2Э. Борохов. Энциклопедия афоризмов. 1998. Стр. 427.

   3 УК ч. 1 ст. 14//«Собрание законодательства », 17.06.1996, № 25, ст. 2954.

   4 (Если кто отсечет какой-нибудь палец, то платит 3 гривны штрафа). Русская Правда. Краткая редакция ст.7// Ю.П. Титов. Хрестоматия по истории государства и права. 2000. Стр.4.

   5 Судебник 1550 года ст. 89 // Ю.П. Титов. Хрестоматия по истории государства и права 2000. Стр. 49.

   6Соборное Уложение 1649 года гл. II ст. 1 // Ю.П. Титов. Хрестоматия по истории государства и права России. 2000. Стр. 52.

    

   7 УК 1960, №40, ст. 591.

   8 Уголовное право. Общая часть. 1998.Стр. 78.

   9Уголовный закон. Опыт теоретического моделирования.. 1987. Стр. 45.

    

   10Уголовное право. Общая часть. 1998. Стр. 79.

    

   11 Н.Ф. Кузнецова. Значение преступных последствий для уголовной ответственности. 1958. Стр. 49.

   12М.П. Карпушин, В.И. Курлянский. Уголовная ответственность и состав преступления. 1974. Стр. 89.

    

   13Н.С. Таганцев. Русское уголовное право: Лекции. Часть Общая. Т. 1.. 1994. Стр. 36.

    

   14В.С. Прохоров. Преступление и ответственность. Л. 1984. Стр. 58.

    

Данные с сайта можно использовать для подготовки собственных работ.

Большинство работ содержат данные по Кыргызстану, проверены и удачно защищены в ВУЗах КР.

Стоимость электронного варианта готовых работ : курсовой, презентации - 150 сом , дипломной - 500 сом.

магистерской, кандидатской диссертаций - 1000 сом, срс, реферата, доклада - 100 сом

Получить любую работу можно также на маил, предварительно оплатив с помощью загрузки единиц на номер.

Также можно заказать индивидуальную работу с сопровождением до защиты по телефону

0772 66 07 68

Индивидуальные курсовые и презентации от 250 сом

Индивидуальные дипломные работы от 3000 сом (дипломные сопровождаются отзывом, презентацией, рецензией и докладом).

Ознакомиться с работами и оплатить  можно  по адресу г. Бишкек, ул. Киевская пересекает  ул.Турусбекова Интернет клуб "Орион"

Для личной встречи с 8 00 до 11 30 Контактный телефон: 0772 66 07 68

Возможна высылка готовых работ по электронной почте на e-mail:  Этот адрес электронной почты защищён от спам-ботов. У вас должен быть включен JavaScript для просмотра.  при оплате с помощью загрузки единиц на контактный номер